А. Остромецкий отдал цимбалам более 35 лет творчества. Когда в 1937 году была создана в Минске Белорусская государственная филармония, его, тогда 14-летнего юношу, в школьном музыкальном кружке научившегося играть на мандолине, домре, балалайке, приняли по конкурсу во вновь организованный оркестр народных инструментов. И он сменил русскую балалайку на белорусские цимбалы. Двух лет усиленных занятий оказалось достаточно, чтобы по-настоящему овладеть новым инструментом. Успехи молодого музыканта были столь очевидны, что в 1939 году он был послан в Москву для участия во Всесоюзном смотре исполнителей на народных инструментах. Свою программу он провел весьма успешно и стал одним из лауреатов смотра.
20 лет (с перерывом в годы Великой Отечественной войны, – рядовым солдатом он прошел немало фронтовых дорог) играл А. Остромецкий в Государственном народном оркестре БССР, вначале цимбалистом в группе, а затем концертмейстером и солистом. С 1957 года артист целиком посвятил себя сольному исполнительству. Он исколесил всю Белоруссию, выступая не только в клубах и концертных залах, но и в рабочих и студенческих общежитиях, в цехах заводов и фабрик, на строительных площадках и полевых станах. Неоднократно концертировал он в Москве и Ленинграде, Риге и Таллине, Киеве и Тбилиси, Ташкенте и Ашхабаде, в Сибири и на Дальнем Востоке – побывал во всех братских республиках Советского Союза. Цимбалы Остромецкого звучали в Польше и Болгарии, Венгрии и Югославии, Франции и Бельгии, Англии и Исландии, Дании и Голландии, Сирии, Ливане, Афганистане, Индии, Сингапуре, Малайзии, Непале, Бирме. С большим успехом выступил белорусский музыкант на Всемирной выставке в Осаке, а затем – по персональному приглашению одной из японских концертных организаций – в Токио и других городах Японии.
Когда задумываешься над тем, каковы характерные черты творческого облика Остромецкого, то раньше всего обращаешь внимание на его влюбленность в свой инструмент, его, если можно так выразиться, абсолютную преданность цимбалам. Играет он на них, словно беседует с верным другом, отзывчивым собеседником. При этом Остромецкий – подлинный виртуоз. Технические трудности преодолеваются им легко, игра его полна блеска и размаха. Но не это главное. Не секрет, что цимбалы порой увлекают иных исполнителей на путь внешней броскости, стремительной пассажной беглости. Питают эти увлечения большие возможности молоточковой, «ксилофонной» техники инструмента. Не случайно когда-то в рецензиях на концерты цимбальной музыки охотно писали: «звенят цимбалы».
И не всегда, к сожалению, за техническим размахом и блестящей виртуозностью скрыты содержательность и образность мышления. Для Остромецкого эти последние качества – основные: интерпретации очень осмысленны; мелодическую наполненность он ищет и находит буквально в каждом пассаже, в каждой фразе. Оттого его выступления отличают подлинное артистическое горение, одухотворенность, сочетающиеся с высоким накалом чувств и ярким темпераментом. При этом он владеет очень широкой палитрой красок. В этой связи нельзя не упомянуть о приеме глушения струн, артистически им применяемом и составляющем важную сторону его исполнительского мастерства. Были попытки приспособить к цимбалам педально-демферный механизм, но белорусские цимбалисты пошли по иному пути: они выработали весьма эффективный прием глушения струн пальцами. Как и педализация у пианистов, этот прием является важным средством художественной выразительности. Остромецкий пользуется им весьма умело, порою для придания мелодии особой рельефности, порою для создания зыбкого колорита, переливчатости звучаний. В целом исполнительские концепции белорусского цимбалиста отличаются, как правило, стройностью и завершенностью, умением органически сочетать логику конструкции целого с тщательной отделкой деталей.
Аркадий Остромецкий со своей ученицей, заслуженной артисткой БССР Татьяной Степановой. 1991 г., Нью-Йорк, США. Одно из последних фото
Еще одна сторона творческого облика Остромецкого – приверженность к народной музыке. Он хорошо знает и искренне любит белорусский фольклор, внимательно вслушивается в музыку других народов. Не случайно в репертуаре Остромецкого значительное место занимают произведения с ясной народной основой –белорусской или русской, молдавской или украинской, болгарской или венгерской.
Вообще, репертуар А. Остромецкого очень богат и разнообразен. Но центральное место занимают здесь произведения родного ему национального искусства. Он не только выступает первым исполнителем новинок цимбальной музыки, он часто проявляет творческую инициативу, активно работает с композиторами. Так возникли Вариации на тему белорусской народной песни «Осень» Д. Каминского, концерт Ю. Бельзацкого, соната Л. Абелиовича.
Из других произведений, охотно им исполняемых, следует назвать «Протяжную и хороводную» И. Жиновича и Первый цимбальный концерт Д. Каминского. Исполнение «Протяжной и хороводной» – несомненная удача Остромецкого. В первом разделе этой пьесы (построена она по типу «Камаринской» Глинки) композитором разработана мелодия протяжной белорусской песни «Купалинка». Здесь-то и выявилась в полной мере любовь артиста к кантилене. Его tremolo – очень насыщенное, legato – выразительное. Так и звучит под его молоточками «Купалинка»: лирически мягко, поэтично, «с настроением». В одном из эпизодов «Купалинки» Остромецкий применил прием pizzicato, первоначально не предусмотренный композитором, но очень удачно найденный исполнителем, стремящимся к разнообразию штрихов и приемов, к богатству красок. Играет цимбалист этот эпизод ритмически свободно, с естественным rubato, свидетельствующем о высоком вкусе музыканта. В ином ключе звучит второй раздел пьесы – «Хороводная», где мелодию «Белорусского казачка» артист играет в звончатой манере народных музыкантов, словно импровизируя вариации плясовой мелодии на улице белорусской деревни во время крестьянского праздника.
"Из статьи Льва Ауэрбаха "Виртуоз звонкострунных цимбал".
